Эффективные действия по разрешению казахстанского кризиса вывели ОДКБ на новый уровень влиятельности на постсоветском пространстве
Долгое время Казахстан считался витриной Центральной Азии, образцом стабильности и процветания. Всего лишь за несколько январских дней сверкающая витрина разбилась вдребезги. За ней обнажились системные проблемы безопасности, которые теперь придется решать как самому Казахстану, так и России и ее союзникам. Чем вызвана такая радикализация протестов? Чем грозит дестабилизация Казахстана? И какие уроки следует извлечь из этих событий?
Протесты в Казахстане начались 2 января в городе нефтяников Жанаозен, триггером стал двукратный рост цен на газомоторное топливо. Позже в поддержку протестующих выступили жители Уральска и работники «Тенгизшевройла», а затем беспорядки перекинулись на многие крупные города страны. Уже на следующий день, 3 января, митинги шли в Актобе, Алма-Ате, Таразе, Нур-Султане. Поначалу власти реагировали на происходящее вяло и нерешительно. Где-то чиновники объясняли рост цен некими биржевыми факторами, где-то местная администрация предпочла скрыться и выслать наряд полиции. Вскоре экономические требования сменились политическими: отставка правительства, проведение новых выборов.
Тогда президент Казахстана обратился к нации и призвал соотечественников «проявить благоразумие» и «не поддаваться на провокации». Касым-Жомарт Токаев обещал снизить цены на газ и отправить правительство в отставку. Это было уже запоздалое решение: непоследовательность власти и легкая победа только разожгли протестующих. В ход пошли новые социальные требования и начались политические угрозы. Одни хотели снижения цен, другие – кредитной амнистии, третьи – социальных льгот, четвертые – роста зарплаты, все вместе – поставить власть на место.
Казахстанский политолог Данияр Ашимбаев отмечает, что «абсолютное большинство министров и акимов не политики, а чиновники, которых отличает неумение разговаривать с людьми. Низкий уровень коммуникаций ведет к тому, что решения не разъясняются и не аргументируются. А когда ситуация доходит до митингов, начинает применяться, с одной стороны, чрезмерно силовой сценарий, а с другой – тактика моментальных уступок». Такой непоследовательный подход был ошибкой сам по себе, и дальнейшие события это наглядно продемонстрировали.
Уже 4 января ситуация из местного протеста превратилась в национальную трагедию. Бунтовщики не удовлетворились уступками властей и начали захватывать администрации крупнейших городов, грабить торговые центры, сносить памятники и нападать на военнослужащих и силовиков. Внешне это был массовый антиэлитарный протест, сетевой по своему характеру – без ярких лидеров и четкой программы. Переговоры, к которым периодически призывала власть и общественность, в такой ситуации вести было просто не с кем. Кукловоды сетевого протеста, как правило, находятся в тени. Они используют бунтующую толпу как живой щит для своих боевиков и одновременно как таран для свержения власти, чтобы в момент хаоса выйти на сцену в роли «спасителей отечества».
По такому сценарию поначалу мирные митинги в Казахстане уже 5 января переросли в массовые беспорядки. К городскому протесту присоединились организованные группы боевиков и криминалитета. Начались столкновения с местными силовиками, которые были деморализованы и не смогли организовать должный отпор. При этом часть сотрудников КНБ Казахстана покидали свои служебные здания без боя, оставив там секретные документы и оружие. В итоге в Алма-Ате были разграблены магазины, банки, захвачено здание аэропорта, полицейские участки, государственные учреждения и объекты инфраструктуры.
Встала реальная угроза захвата боевиками двухмиллионной Алма-Аты и объявления южной столицы Казахстана центром вооруженного сопротивления, – по типу игиловской* Ракки. Позже президент Касым-Жомарт Токаев прямо назовет произошедшее «попыткой государственного переворота, инспирированного извне». По оперативным данным, опасность захвата власти в Казахстане была реальностью – действия мятежников были скоординированы. Они хорошо ориентировались при нападении на здание Комитета национальной безопасности, акимата – столичной администрации, и аэропорта Алма-Аты, что позволяет сделать вывод о тщательной подготовке боевиков и руководстве из единого центра.
Днем 5 января президент Токаев обратился за помощью к партнерам по ОДКБ – России, Белоруссии, Киргизии, Таджикистану и Армении – и призвал их помочь остановить «террористические банды», действующие на территории страны. 6 января передовая группа миротворцев ОДКБ приступила к работе в Казахстане – оперативно были взяты под контроль критические объекты управления и жизнеобеспечения. Переброска миротворческого континента ОДКБ позволила кардинально переломить ситуацию. Во-первых, для властей страны появление миротворцев стало важнейшей моральной поддержкой. В итоге казахские силовики, явно деморализованные в первые дни кризиса, сумели сплотиться вокруг действующего президента и затем перехватить инициативу. А во-вторых, это позволило высвободить необходимые силовые ресурсы для стабилизации обстановки в наиболее горячих точках – в первую очередь в Алма-Ате.
Особо надо отметить два ключевых момента. Первое. Миссия ОДКБ изначально планировалась как исключительно миротворческая и была рассчитана на непродолжительный период времени. Было сразу заявлено, что после стабилизации обстановки весь объединенный миротворческий контингент ОДКБ будет выведен из Казахстана. Второе. В «горячей фазе» контртеррористической операции участвовали исключительно казахстанские спецподразделения «Арыстан», «Арлан», «Беркут», а также силы Министерства обороны РК, которые зачищали террористов и бандформирования на улицах Алма-Аты и в области. Поэтому все разговоры западной прессы о якобы «российской оккупации Казахстана» и надуманные «параллели с Будапештом и Прагой» являются несостоятельными.
По сути, только экстренная помощь союзников по ОДКБ, оказанная в самый критический момент, удержала Казахстан от национальной катастрофы.
Порой несколько дней или часов могут решить судьбу страны – если произойдет коллапс государства или начнется гражданская война, то возвращать такую страну из разрушенного состояния придется годами и десятилетиями. Сирия, Ливия и некогда цветущий Ливан тому наглядные примеры. По этой веской причине Россия не могла безучастно наблюдать за развитием кризиса в соседнем государстве. Казахстан – не чужая и далекая нам страна, это наш ближайший сосед и важнейший политический партнер по проекту евразийской интеграции, ключевой хаб для транзита товаров из Китая в Европу. Все это вместе взятое делает Казахстан важнейшим геостратегическим союзником для России.
Есть еще один важный аргумент для такого беспокойства Москвы. Мы имеем с Казахстаном самую протяженную в мире общую границу, более 7500 км. Эта сухопутная граница фактически открыта, ее полноценное обустройство – это колоссальные деньги и большое время. Скажем прямо, что дестабилизация Казахстана – это все равно, что дестабилизация нашей Сибири. Это сразу дает боевикам выход и на Транссиб, и на Поволжье, и на наши нефтегазовые регионы. До тех пор, пока российские рубежи со стороны Центральной Азии будут защищены казахстанским щитом, Россия может чувствовать себя в безопасности. Поэтому стратегическая безопасность Казахстана – это сегодня стратегическая безопасность самой России, фактор нашей целостности и внутренней стабильности.
Это объясняет ту решительность и быстроту, с которой российское руководство и аппарат ОДКБ откликнулись на обращение президента Казахстана. Прежде представители военных ведомств шести постсоветских стран – Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана – регулярно обменивались информацией, проводили совместные заседания, но не участвовали в коллективных миротворческих операциях такого масштаба. До «казахстанского рубежа» ОДКБ воспринималась как номинальная структура, ее часто критиковали за бездействие, журналисты даже иронически называли ее «бумажным тигром». По сути, Казахстан стал стресс-тестом, который показал дееспособность ОДКБ как коллективного инструмента по поддержанию безопасности и стабильности, предотвращения кризисов.
Эффективные действия по разрешению казахстанского кризиса вывели ОДКБ на новый уровень влиятельности на постсоветском пространстве. Теперь пример Казахстана будут держать в уме и власти стран – членов организации, и местные оппозиционеры, и те силы за рубежом, которые их направляют. ОДКБ показала себя как эффективная сила, способная противостоять не только внешней агрессии, но и попыткам радикалов насильственно сменить политический режим. Однако «казахстанский рубеж» – это хороший повод проанализировать причины январских событий, извлечь из них уроки и представить дальнейшие соображения по укреплению системы коллективной безопасности.
Выделю три главные причины январских событий.
Первая – двоевластие. Казахстан оказался в ситуации затянувшегося транзита власти. Первый президент Нурсултан Назарбаев добровольно оставил свой пост и стал постепенно передавать властные полномочия президенту Токаеву. Но «процесс передачи ключей» слишком затянулся. Это вызвало недовольство среди низов, где Елбасы (лидер нации) постепенно превратился из харизматичной фигуры в токсичную. Недаром одним из популярных лозунгов протеста был слоган «Шал, кет!» – «Старик, уходи!». В политике, как и в спорте, есть золотое правило: «уходить надо вовремя». Свержение толпой памятника Елбасы в Талдыкургане стало зримым подтверждением этой аксиомы.
Затянувшийся транзит также вызвал опасения среди той части элиты, которая связывала с первым президентом свое благополучие и неприкосновенность. Прошла информация, что в начале 2022 года была запланирована заключительная часть транзита – по передаче Токаеву функции лидера правящей партии «Нур Отан» и председателя Совета безопасности. По мнению казахстанских аналитиков, это позволило бы Токаеву контролировать бюрократию и силовиков и без проблем выиграть будущие президентские выборы 2024 года. В этой ситуации двоевластия и тревоги за свою судьбу многие несистемные игроки и представители политического класса попытались сыграть на опережение – активизировать силовые рычаги для перехвата власти. Среди них называют бывшего премьер-министра и председателя Комитета национальной безопасности (КНБ) с 2016 года Карима Масимова, который уже арестован по обвинению в госизмене.
Вторая – бедность. Обильные нефтедолларовые доходы Казахстана распределялись крайне неравномерно. Вызывающая роскошь элит и демонстративное потребление госслужащих резко контрастировали с низким уровнем жизни остального населения. Известный казахстанский аналитик Марат Шибутов отметил два важных момента в экономике страны. Первый – коммерциализация государства. Власть стала воспринимать себя как закрытое акционерное общество, а государство как инструмент по выжиманию дополнительных доходов из населения – исключительно в интересах привелигированных акционеров. В этой циничной логике «люди как вторая нефть» и были приняты решения по росту тарифов на газ, взорвавшие общество.
Другой важный аспект – работающая бедность стала массовой и застойной. Большинство граждан Казахстана стали ощущать отсутствие перспектив на улучшение жизни в обозримой перспективе. Единственными источниками временного улучшения жизни стали постоянные потребительские кредиты и займы. Закредитованность казахстанцев просто зашкаливает, света в конце тоннеля не видно, поэтому выход из долговой кабалы стали искать вне правового поля. Получается классическое описание революционной ситуации: низы не хотят, а верхи расколоты и не могут жить по-старому.
Третья – радикализм. При большой социальной напряженности и разрыве в доходах неизбежно появляется тяга к социальной справедливости. Когда власть не может обеспечить общественное согласие, то справедливость неизбежно будут искать вне государства. Например, в криминальных структурах или религиозных общинах, которые декларируют лозунги своеобразного равенства и братства. Иногда эти две ветви неформальной власти смыкаются, тогда там возникает взрывоопасная бинарная смесь. Мы уже неоднократно видели процесс сращивания криминалитета со спортом, религиозным экстремизмом, национал-популизмом. Долгое время сами власти Казахстана поощряли уход населения в архаику и религию, видя в этом возвращение к истокам и способ отвлечения от социальных проблем. Сами казахстанцы это называли «чапанизацией всей страны».
Постсоветский Казахстан переживает демографический бум: уже больше половины населения – это молодые люди, родившиеся после распада СССР. Среди них достаточно много маргинализованной молодежи – выходцев из села, там процветают криминальные группировки и общины радикального ислама. К этому можно прибавить и обычных экстремистов – как известно, немало казахстанцев были готовы завербоваться в Сирию и другие горячие «джихадистские» точки. Эти сетевые группы и вышли на поверхность вместе с общей массой протестующих, породив массовое насилие и погромы. Все указанные группировки имели высоких покровителей, в том числе и в руководстве силовых структур, к ним также относят племянников первого президента Кайрата Сатыбалды и Самата Абиша.
Прибытие войск ОДКБ, и прежде всего подразделений ВДВ РФ, стало важным аргументом в преодолении двоевластия и кризиса элит. Российский лидер Владимир Путин публично отметил то мужество, с которым президент Казахстана воспринял кризисные события и взял ответственность на себя. Главной проблемой Токаева было отсутствие контроля над силовиками – такова была китайская модель транзита, заимствованная Назарбаевым у Дэн Сяопина. К примеру, экс-глава КНБ Масимов ни разу не был на приеме у президента и даже не отчитывался перед ним. Получив силовую поддержку Москвы и политическую, в виде заявления Си Цзиньпина, Токаев возглавил Совет безопасности Казахстана. Он начал чистку силовых структур, прежде всего КНБ, затем стал избавляться от креатур первого президента в правительстве.
Уже 5 января был отправлен в отставку премьер-министр Аскар Мамин и госсекретарь Крымбек Кушербаев, которого сменил помощник президента Ерлан Карин. Ключевые перемены произошли 6 января – был арестован председатель КНБ Карим Масимов, уволены зам. председателя КНБ – директор Службы специального назначения «А» Ануар Садыкулов, председатель Агентства по стратегическому планированию и реформам Кайрат Келимбетов, заместитель начальника Службы государственной охраны – командующий Силами особого назначения Ардак Ашимбекулы. Через пару дней отставку получили заместитель секретаря Совета безопасности Азамат Абдымомунов, заместители председателя КНБ Марат Осипов (контрразведка) и Даулет Ергожин (экономическая безопасность).
Затем 11 января, на выступлении перед парламентом, президент Токаев представил нового премьера – 49-летнего Алихана Смаилова. Тот ранее работал в правительстве (когда премьером был Токаев) и возглавлял Агентство по статистике, также был заместителем Токаева в его бытность главой МИДа. Ранее президент Казахстана возлагал особую вину в связи с протестами в стране на правительство, однако сменил лишь треть кабинета министров – 7 человек из 21. Новыми назначенцами стали министр энергетики Болат Акчулаков, национальной экономики – Алибек Куантыров. Кроме того, пост главы Министерства информации и общественного развития занял Аскар Умаров, Министерства здравоохранения – Ажар Гиният, Министерства индустрии и инфраструктурного развития – Каирбек Ускенбаев, Министерства культуры и спорта – Даурен Абаев, Министерства юстиции – Канат Мусин.
Аналитики отмечают, что свои портфели сохранили, в частности, глава МИД Мухтар Тлеуберди (он даже стал вице-премьером), а также руководители МВД Ерлан Тургумбаев и Министерства обороны Мурат Бектанов, к работе которых во время кризиса было много вопросов. Также вызывает удивление назначение Аскара Умарова, который известен неоднозначными заявлениями, Каирбека Ускенбаева, автора скандального закона о земле 2016 года, вызвавшего волну митингов, а также Болата Акчулакова, который долго работал в структурах назарбаевского зятя Тимура Кулибаева. Это означает, что у главы государства небольшая кадровая скамейка запасных и решения о назначениях принимались в цейтноте. Главными критериями для назначения были исполнительность и лояльность Токаеву. Очевидно, что перестановки в силовом блоке и в правительстве будут продолжены.
Но уже сейчас можно сказать, что власть в Казахстане за одну неделю января изменилась до неузнаваемости. Правящего тандема Токаев – Назарбаев больше нет. И сам первый президент, и его люди смещены с ключевых постов. Есть информация, что Елбасы, его родственники и доверенные лица покинули Казахстан перед волнениями в Алма-Ате. В любом случае, в Казахстане подведена черта под долгой эпохой Нурсултана Назарбаева. Отныне вся власть находится в руках одного человека – действующего главы государства Касым-Жомарта Токаева. Президент Токаев смог консолидировать вокруг себя общество, силовые структуры и граждан для того, чтобы дать отпор террористам, и теперь обещает провести назревшие социальные реформы.
Одна из причин революционной ситуации – раскол в верхах – была быстро преодолена. Но что делать с двумя другими – бедностью и архаизацией? К сожалению, здесь нет быстрых путей и легких решений. Социально-экономические проблемы населения сильно обострились в период пандемии ковида. К примеру, во время локдауна почти половина работающих казахстанцев обратилась за пособиями к государству. Это показывает уровень социальных проблем, скрывавшихся за фасадом нефтегазового процветания. Никуда не делась также коррупция и отсутствие социальных лифтов, ставших важной причиной массового недовольства.
На выступлении перед парламентом президент Казахстана предложил ряд первоочередных шагов. Он призвал правительство разработать программу повышения доходов населения, снизить безработицу, обуздать инфляцию. Глава государства также говорил о необходимости уделить внимание качеству образования, трудоустройству выпускников колледжей и вузов. Токаев также заявил, что система госуправления в Казахстане требует реформирования и объявил пятилетний мораторий на повышение зарплаты министрам, главам регионов и депутатам. Ранее Токаев поручил создать общественный фонд «Народу Казахстана» для помощи детям и поддержки здравоохранения. Примечательно, что финансирование фонда будет идти за счет частных и государственных источников.
Какими могут быть эти источники? Президент Казахстана призвал крупные компании, которые начали свою деятельность при поддержке Нурсултана Назарбаева, «отдавать должное народу Казахстана». Еще Токаев заявил, что прокуратура, Минфин и другие госорганы должны «навести порядок» на таможне, где «творится настоящий бардак». Поток товаров из Китая, как многие в стране считают, также контролируют родственники Назарбаева. В своем выступлении Токаев обрушился с критикой на собирающую так называемый утилизационный сбор компанию «Оператор РОП», которую связывают с Алией Назарбаевой, младшей дочерью бывшего президента. Есть все основания полагать, что процесс «раскулачивания» олигархов начнется с клана экс-президента.
Как видим, Казахстан стоит на пороге большого передела активов после ухода Елбасы, примерно такие процессы мы наблюдали в соседней Киргизии. Весь вопрос в том, чтобы за этим перераспределением власти и собственности, в элитах не забыли о своих социальных обещаниях для низов, иначе волна протеста может вспыхнуть с новой силой. К этому соображению есть еще один аргумент – нарастающая архаизация и радикализация молодежи.
Заметим, в выступлении президента Казахстана был обойден самый сложный вопрос – борьба с криминально-исламистскими группами. Здесь предстоит серьезная и длительная борьба, поскольку у этого явления есть и социальная база, и внутренние факторы поддержки. Так, государственные служащие и силовики Казахстана публично посещают религиозные мероприятия, а богатые люди – демонстративно жертвуют на строительство мечетей, а не на университеты. Простой пример: в момент обретения независимости в Казахстане было всего 68 мечетей, сейчас их больше чем в пятьдесят раз – свыше 3600 мечетей. Самое большое число религиозных общин сконцентрировано в южной части Казахстана, где также отмечается самая высокая рождаемость. Экономика и политика Казахстана просто не успевают за этим демографически-религиозным бумом.
Настало время признать публично, что исламизация и радикализация – это большая проблема для Казахстана. Новая власть должна осознать подлинные масштабы бедности и неграмотности населения, свернуть пропаганду средневековых ценностей. Назрела также большая проверка госаппарата и силовиков на наличие там приверженцев радикального исламизма. Сегодня у исламистов Казахстана есть налаженные международные связи, например, в соседнем Кыргызстане, где роль радикальных групп еще выше. Есть свои источники финансирования от местного бизнеса и на Ближнем Востоке, а также через торговлю афганским героином. Поэтому усилиями одного Казахстана сложная ситуация в регионе Большой Центральной Азии, включающей и соседний Афганистан, не может быть разрешена. Только совместные действия союзников Казахстана по ОДКБ могут помочь стабилизации обстановки во всем регионе.
Миротворческая операция ОДКБ в Казахстане выявила ряд назревших проблем и задач в системе коллективной безопасности.
Во-первых, ОДКБ впервые за многие годы сработала оперативно, но на грани возможного. Послала на помощь Казахстану почти все свои миротворческие силы – около 2,5 тыс. человек, по официальным данным. Напомним, что общая численность миротворческих сил ОДКБ – около 3,6 тыс. человек. Хорошо, что этого контингента хватило для контроля над аэропортами и узлами госуправления. Хорошо, что казахстанские силовики быстро оправились от замешательства и выполнили свои задачи. Хорошо, что все на этот раз обошлось. Понятно также то, что миротворческих сил такого размера явно недостаточно для умиротворения обширной территории Казахстана, составляюшей примерно десятую часть от российской, а тем более для решения иных задач. Напрашивается вывод о необходимости увеличить общую численность миротворческих сил ОДКБ как минимум втрое – до 10 тыс. человек.
Во-вторых, основной костяк миротворцев составляли российские десантные части, имеющие боевой опыт, во главе с командующим ВДВ России генерал-полковником Андреем Сердюковым. Речь идет о подразделениях 45-й отдельной бригады спецназа ВДВ, 98-й воздушно-десантной дивизии ВДВ и 31-й отдельной бригады ВДВ. Их численность официально не уточняется, но можно сравнить пропорциональный вклад союзников.Так, Минобороны Армении сообщило об отправке в Казахстан миротворческого подразделения из 100 военнослужащих. Киргизия отправила в составе миротворческой миссии ОДКБ 150 военнослужащих. Таджикистан перебросил в Казахстан при помощи российских ВКС из аэропорта Гиссар около 200 своих миротворцев. Минобороны Белоруссии сообщило, что направило в Казахстан миротворческую роту из состава 103-й воздушно-десантной Витебской бригады Сил специальных операций.
Как видим, основную задачу в миссии и оперативное развертывание осуществили именно российские военные. Это связано с тем, что Россия имеет наиболее боеспособные части и большой опыт участия в миротворческих операциях на Балканах, в Африке и на постсоветском пространстве. Представлется необходимым увеличить вклад союзников по ОДКБ при их участиях в миротворческих миссиях. Это важно, поскольку участие большого количества стран легитимизирует любую миротворческую операцию или операцию по принуждению к миру. Для этого необходимо создать во всех странах-участниках учебные центры ОДКБ, где российские военные будут передавать свой миротворческий опыт и обучать эксплуатации новой техники.
В-третьих, в самом Казахстане давно существует Казахстанский миротворческий батальон в форме государственного учреждения (Казбат), созданный еще в 2000 году на базе третьего десантно-штурмового батальона десантно-штурмовой бригады. Казбат участвовал в операциях в Таджикистане, Ираке и Ливане. Сейчас миротворцы проходят в Казахстане подготовку в учебном центре Военного института Сухопутных войск (КАЗЦЕНТ), который был создан в 2008 году на базе Военного института иностранных языков Министерства обороны Казахстана в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира». Представляется целесообразным заменить эту натовскую структуру на Учебный центр ОДКБ после окончания миротворческой миссии.
В-четвертых, миротворческая операция в Казахстане показала всю важность «воздушного моста» для оперативной переброски личного состава, вооружений и грузов. Министерство обороны России создало специальную воздушную группировку из более чем 70 самолетов Ил-76 и 5 самолетов Ан-124. Начиная с 6 января ВКС РФ стали осуществлять круглосуточную переброску российского контингента миротворческих сил ОДКБ в Казахстан. Помимо этого, ВКС РФ доставили к месту проведения операции военнослужащих из других государств-членов Организации. Для большей оперативности миротворческих миссий необходимо создать постоянно действующие базы КСОР на территории всех стран-участниц ОДКБ.
Например, в самом Казахстане расположить Региональный штаб ОДКБ – на военном аэродроме Жетыген (ранее Николаевка), расположенном в 50 км к северо-востоку от Алма-Аты. Для выполнения будущих миротворческих задач в регионе Центральной Азии следует также задействовать базовые аэродромы региона – Душанбе, Манас, Ханабад и Мары, ранее модернизированные НАТО для операций в Афганистане. Это можно сделать как в рамках Договора о коллективной безопасности, так и путем двусторонних соглашений.
В-пятых, назрел вопрос о расширении круга участников Договора о коллективной безопасности. На внеочередном видео-саммите ОДКБ президент Белоруссии, в свойственной ему манере, намекнул на возвращение Узбекистана в ОДКБ. Однако в Ташкенте сейчас существует элитный консенсус о том, что Узбекистан не будет участвовать в военно-политических блоках и организациях, таких как ОДКБ. Признается, что в стране есть «спящие» террористические и экстремистские ячейки, но военный потенциал Узбекистана позволяет локализовать такие угрозы. В случае сильного и скоординированного нападения боевиков извне (порядка нескольких тысяч человек), Узбекистан будет обращаться не к ОДКБ, а сразу к России, с которой в 2005 году был заключен договор о союзнических отношениях. Основное опасение Ташкента – размытость формулировок о применении силы в уставе ОДКБ, которая якобы может быть использована для смены политического режима. Представляется необходимым уточнить устав ОДКБ и также включить в него статус страны-наблюдателя, что позволит постепенно интегрировать в систему коллективной безопасности колеблющиеся и ранее нейтральные страны.
В-шестых, на недавнем саммите ОДКБ говорилось о внешних и внутренних угрозах, способных взорвать ситуацию вокруг стран Центральной Азии. Одной из потенциально проблемных стран назывался Таджикистан. Однако, по мнению экспертов, самым слабым звеном в регионе является Туркмения. Туркменские СМИ всерьез пишут, что гарантом безопасности страны является лично президент Туркменистана, который «в очередной раз продемонстрировал меткость профессионального стрелка, двигаясь на велосипеде». Боеспособность местных вооруженных сил сомнительна, зато граница с Афганистаном сомнений не вызывает. В этой стране нарастает социальная напряженность и существует большое отчуждение между властью и обществом. Там возможно появление извне радикальных исламистов, которые смогут по уже знакомому иракскому или сирийскому сценарию контролировать нефтегазовые источники как сферы своих доходов. Такая региональная катастрофа, как и любое появление в Туркмении третьих сил, способных давить на Центральную Азию, Каспий и Кавказ, крайне опасна. Необходимо срочно вести работу по вовлечению Туркмении в систему коллективной безопасности, причем в любом формате и любыми методами.
Наконец, о главном. Надо прямо сказать, что успех миротворческой миссии в Казахстане – почти на 100 процентов – является заслугой модернизированной Российской армии. Самой ОДКБ еще предстоит глубокая модернизация, чтобы превратиться в подлинный центр управления миротворцами. Прежде всего, необходимо увеличить бюджет ОДКБ – к примеру, на 2021 год он составлял всего 446,2 млн. рублей. Для сравнения: это объем финансирования российского футбольного клуба, причем из нижней строчки таблицы. Предстоит большая работа по разработке соглашений по стандартизации, которые позволяют использовать одной стране вооружение, боевую технику и материально-технические ресурсы другой страны без всяких проблем. К примеру, сегодня Вооруженные Силы Казахстана имеют разношерстное вооружение, закупленное быстро сменявшими друг друга гражданскими министрами обороны. Также это касается различных обозначений, алгоритмов действий, связи и других важных аспектов взаимодействия миротворцев. Выше уже говорилось о необходимости создания региональных штабов ОДКБ, учебных и логистических центров в странах-участниках. Все эти задачи выходят за рамки данной статьи и должны стать предметом серьезного обсуждения.
Какими могут быть варианты развития ситуации в Казахстане после быстрого вывода миротворцев ОДКБ? Есть три базовых сценария.
Первый – условно назовем «сирийский» – временное затишье, перегруппировка сил боевиков и новое нападение в неожиданном месте. Поскольку и социальная основа для протеста и криминально-исламская фронда будут сохраняться. Более того, в свете объявленного Токаевым «похода на олигархов» помощь от теневых спонсоров только усилится. Реляции об очередной победе и выводе войск будут сменяться новыми фазами контртеррористической операции – до тех пор, пока инфраструктура террора не будет разгромлена и не перекроются каналы финансирования. Только всякий новый ввод «миротворцев по вызову» будет происходить в более опасной обстановке и на куда худших условиях.
Второй – условно назовем «афганский» – прямое усиление российской группировки в Казахстане. Уже в среднесрочной перспективе это приведет к регулярным нападениям на российских военных и далее к возрождению басмаческого движения. В международном плане это означает коллективное давление на Россию как со стороны Запада, так и со стороны Турции и даже Китая. К такой перспективе крайне негативно относятся во всем казахстанском обществе. Эта идея также непопулярна в российском общественном мнении, пропорции примерно такие: 70% – против, 30% – за.
Третий вариант – условно назовем «имперский» – планомерное освоение большой территории с первоначально токсичной и даже враждебной атмосферой. Строительство укрепрайонов, баз снабжения и связи, логистических центров и модернизация аэродромов. Работа вдолгую с местным населением и региональными элитами, расчистка завалов на территории и постепенное «терраформирование» – изменение прежней недружелюбной среды в лучшую сторону. Разумеется, при постоянном силовом и технологическом доминировании. Так действовала Российская империя в Туркестане, так действовал СССР в Средней Азии, так надлежит поступать и нам, чтобы добиться устойчивого успеха. Мы подошли к тому опасному рубежу, который показал, что одним наскоком – пропагандой, спецоперациями и рукопожатиями – всех накопившихся проблем не решить.
Какими видятся главные проблемы в отношениях России и Казахстана?
Первая. Россия пока не создала четко разработанную внешнеполитическую концепцию по отношению к Казахстану – что делать и в какой последовательности, как дружить и зачем нам это надо. Анализ концепций внешней политики Казахстана и России показывает, что для Казахстана отношения с Россией – один из важнейших международных приоритетов. Если судить по действующей Концепции внешней политики РФ, то Казахстан не является приоритетным партнером (в отличие, например, от упомянутой там Украины или Союзного государства с Белоруссией), но лишь одной из стран СНГ. Соответственно, внешнеполитическая позиция Москвы на казахстанском направлении не имеет стратегических ориентиров. Поэтому политика в отношении важнейшего партнера по ЕАЭС зачастую является субъективной и даже порой спонтанной, она не учитывает ни реальные интересы РФ, ни союзнические интересы стран-партнеров.
В целом о реальной внешней политике России по отношению к Казахстану, за исключением официальной риторики, можно говорить лишь как о серии не связанных друг с другом ответных рефлексивных реакций на некие заметные действия Казахстана, на усилия лоббистов от бизнеса, на вызовы внешней среды и даже на ряд случайных событий. По этой причине, внешняя политика Москвы, по выражению казахстанских аналитиков, «является непонятной для Казахстана и даже вызывает желание дистанцироваться от непредсказуемого партнера». Любопытны и такие мнения экспертов, что Россия просто не желает становиться региональным лидером и поддерживать интеграционные форматы, а делает упор на деятельность в дальнем зарубежье.
Вторая. Долгое время отношения с Казахстаном, как и с другими странами СНГ, шли по одной проверенной схеме: хорошие отношения первых лиц и формальная работа прочих ведомств. Образно говоря, если представить российско-казахстанские отношения в виде леса, то они напоминают парк Юрского периода. В нем наверху есть очень высокие деревья-патриархи, внизу – какие-то мхи и лишайники, и нет никакого леса и подлеска. Например, приграничное сотрудничество, на которое приходится свыше 70% двустороннего товарооборота, хорошо представлено президентской комиссией «Путин – Токаев» и низовой инициативой населения, но имеет мало рабочих контактов на региональном и ведомственном уровнях. Это является значительной проблемой, которую надо решать на государственном уровне.
Такое отсутствие регулярных рабочих контактов на разных уровнях привело к опасному явлению – разрыву в политической и экспертной коммуникации. Проще говоря, в России перестали понимать, что реально происходит в Казахстане, и наоборот. Мы не представляем, что важно и что нет, какие мотивы лежат в основе принимаемых решений и куда будет двигаться страна в ближайшем будущем. Происходит разрыв единого информационно-коммуникационного пространства из-за разных языков, фрагментации аудиторий, воздействия фейковых новостей и пиар-кампаний. Этот разрыв, нараставший последние лет пять, только усугубился во время пандемии, резко ограничившей даже протокольные контакты.
Третья. Недавние события в Казахстане продемонстрировали практически полное отсутствие качественной аналитики по важнейшему региону Центральной Азии и Каспия. К сожалению, системное изучение стран-соседей у нас подменяется пиар-кампаниями и телевизионными ток-шоу. Многочисленные просчеты, скандалы и конфликты в политических взаимоотношениях со странами бывшего СССР по большей части имеют в основе ложный стереотип: «Это же наши родные советские люди – мы все про них хорошо знаем». Отсутствие достоверной информации и подмена ее пропагандистским вздором приводит к ошибкам при выборе целей и соблазну простых решений.
Сейчас как раз пришло подходящее время запустить масштабную кампанию по системному изучению постсоветских стран. Почему? Произошли масштабные изменения в политическом устройстве, экономике и обществе постсоветских стран. Национальное развитие превалирует над общесоветским прошлым, это уже заметно даже в наиболее близких к нам странах «евразийской тройки», таких как Казахстан и Белоруссия. Идет смена поколений: на политическую сцену и в экономику вступает генерация молодежи, не имеющая советского опыта. Следует изучить все эти изменения и на их основе выработать новую Концепцию внешней политики РФ.
* ИГИЛ – террористическая организация, запрещена в РФ.
