России и ОДКБ надо готовиться к отражению террористических угроз
Эскалация вооруженного противоборства в Афганистане, события на афгано-таджикской границе на фоне поспешного ухода американских войск, стала новой угрозой как странам Центральной Азии, так и всему мировому сообществу. Еще в 1857 году Фридрих Энгельс писал: «Географическое положение Афганистана и характерные черты народа придают этой стране такое политическое значение в делах Центральной Азии, которое едва ли можно переоценить».
События в Афганистане в первом полугодии 2021 г. по своим жестокости, кровопролитию и необратимости стали объектом пристального внимания как мировых СМИ, так и политических кругов ведущих держав мира. Зона, контролируемая Кабулом, сжимается как шагреневая кожа: талибы захватили территории в провинциях Кандагар, Кундуз и Вардак, почти полностью контролируют Бадахшан. При этом большинство уездов и городов Афганистана оказалось в руках движения «Талибан» (террористическая организация, запрещена на территории РФ) в результате переговоров – правительственные силы просто отказывались воевать с талибами.
Обвал и коллапс власти официального Кабула приобретает неконтролируемый характер. Министр обороны Афганистана Бисмилла Хан Мохаммади охарактеризовал военную ситуацию в стране как критическую. «Мы признаем, что война бушует в Афганистане и что военная обстановка в стране крайне чувствительная. Война вступила в решающую, критическую фазу», – сказал министр, которого цитируют афганские СМИ. Вместе с тем Мохаммади подчеркнул, что «не первый раз народ Афганистана переживает трудные времена». «Силы безопасности вместе с местными силами сопротивления защитят народ», – заверил министр обороны.
Противники талибов прекрасно знают, что их может ожидать. Ситуация на границах с Афганистаном настолько серьезная, что лидеры Таджикистана, Киргизии и Узбекистана оставили в стороне политические амбиции в борьбе за региональное лидерство и подписали протокол о координации действий на приграничных с Афганистаном территориях.
Казалось бы, подписанное в Дохе 29 февраля 2020 г. соглашение между США и движением «Талибан» должно было привести к межафганскому урегулированию. Но изначально в процесс подготовки этого соглашения не были вовлечены государственные структуры Афганистана, ни представители президента Афганистана, ни представители парламентских палат. О чем это говорит? Прежде всего о том, что Администрация президента США, как Дональда Трампа, так и сейчас Джо Байдена, прекрасно представляла последствия такого спешного бегства без соблюдения условий мира переходного периода.
Интересно звучит заявление Джо Байдена, что Вашингтон закончит вывод войск из Афганистана 31 августа: «США достигли своих целей, ликвидировав «Аль-Каиду» (террористическая организация, запрещена на территории РФ) и ее главу Усаму бен Ладена, миссия в Афганистане завершена». При этом Байден также заявил, что «Талибан» в военном отношении сейчас наиболее силен по сравнению с 2001 годом» (начало военной операции США в Афганистане). Таким образом, создав очередную «горячую точку» на планете, не достигнув заявленных целей при вводе войск в эту страну, американцы сбежали из Афганистана, оставив России и Китаю, странам Центральной Азии «проблему» в виде «Талибана» и других радикальных движений.
Строго говоря, талибы, не признавая легитимность институтов афганской власти, сформированной во время американского присутствия, боевые действия против кабульского режима развернули еще 2 марта 2020 г., что стало точным индикатором устремлений как «Талибана», так и США. Об этом журнал «Национальная оборона» писал еще в июне 2020 г. И эти прогнозы оказались достаточно точными.
Но на сегодняшний день, как представляется, важно понимание дальнейших военных, политических, экономических и социальных процессов. Как развитие ситуации будет влиять на обстановку в Центральной Азии и какова роль и место России в этом.
США позорно бегут из Афганистана, так же, как когда-то из Вьетнама. Фактически, американская месть за события 11 сентября 2001 года не состоялась, и как и в любых других местах Земного шара, где США выступали «главным борцом с терроризмом», заявленные Вашингтоном цели и задачи не достигнуты.
За двадцать лет американского присутствия в регионе Афганистан окончательно разрушен и в государственном, и в военном, и в политическом отношении. Бегство американской армии обусловило и ситуацию с движением «Талибан». После подписанного соглашения между США и талибами были выпущены, не смотря на протесты представителей властей Афганистана, порядка 5 тысяч талибов, содержавшихся в тюрьмах, многие из которых снова воюют сегодня.
Бойцы движения «Талибан», сломив сопротивление афганских правительственных войск, заняли пограничные комендатуры вдоль границы с Таджикистаном и Узбекистаном, вышли в ряде улусвали (районных центрах) на границу с Туркменистаном и Ираном. Перехват стратегических транспортных магистралей через Хайратон и Шерхан-Бандар дает талибам возможность оказывать сильное давление на официальные власти Афганистана, направлять в казну движения «Талибан» таможенные сборы, регулировать поставки продуктов питания и товаров первой необходимости. Открываются и новые возможности по продвижению наркотрафика.
Интересно, что на базах и в гарнизонах, оставляемых уходящими из Афганистана войсками США, удивительным образом зачастую остается вооружение и военная техника, не говоря уже об огромном количество стрелкового оружия и боеприпасов. По имеющимся данным, только при выводе американских войск с территории авиабазы Баграм, там были брошены не только БТРы и автомобильная техника, но даже танки в исправном состоянии. Схема идентичная иракскому варианту рождения и поддержки ИГИЛ (террористическая организация, запрещена на территории РФ). Изменившаяся тактика действий талибов при захвате населенных пунктов тоже говорит об опытной руке специалистов общевойскового боя.
В своих заявлениях президент Джо Байден заявил, что разведка СЩА не прогнозирует падения действующего правительства в Кабуле после вывода американских войск. Однако ранее все та же разведка Соединенных Штатов давала не более шести месяцев жизнеспособности официальным афганским властям без присутствия иностранных военных.
Строго говоря, гадания о перспективах кабульского режима – из области ненаучной фантастики. Хотя, имея сообщения о массовой сдаче в плен талибам солдат афганской армии, не надо поддаваться иллюзии о якобы развале Вооруженных Сил ИРА. У правительства Афганистана пока хватает сил удерживать крупные города. Есть достаточно боеспособные силы, хорошо вооруженные части в армии и спецслужбах, полиции. Особое место в этой системе играют части специального назначения, очень хорошо обученные, подготовленные и оснащенные.
И если сейчас говорят о полутора тысячах афганских военнослужащих и пограничниках, перешедших таджикскую и узбекскую границы (есть также сообщения об их переходах на иранскую сторону со стороны провинции Герат), то нужно сказать о качестве солдатского контингента. Как и во времена советского присутствия в Афганистане, солдаты в армию записывались, зачастую, чтобы спастись от голода. Денежное довольствие афганского солдата позволяет кормиться не только ему самому, но и многочисленным родственникам.
Талибы, зная эту специфику, зачастую отпускают пленных, проявляя милость к врагу, изымая оружие, но и призывая в свои ряды добровольцев из числа плененных военнослужащих афганской армии.
Нужно сказать и о моральном духе афганских солдат. Постоянное «колебание» кабульских политиков – то война, то переговоры – подорвали доверие к ним со стороны солдатской массы. Когда нет веры власти, то нет и желания ее защищать.
Другое дело, если мы говорим об афганских офицерах. Они прекрасно понимают, что на пощаду талибов им рассчитывать не приходится. Именно состояние обреченных будет заставлять их биться и за себя и за свои семьи. Далеко не все сдаются на милость талибам.
На недавней встрече в Москве представителей политического офиса движения «Талибан» с дипломатическими кругами Российской Федерации Мухаммад Наим на правах одной теперь уже из реальных политических сил заявил: «Фактически 174 уезда (из почти 400) перешло под наше управление. И такие массовые переходы не могут быть вызваны только силой оружия, это явное свидетельство того, что афганское общество устало от властей в Кабуле.
Гораздо важнее – понимание угроз собственно для Российской Федерации и наших стратегических партнеров. Как развитие ситуации будет влиять на позиции России, Китая, стран Центральной Азии как входящих в ОДКБ, так и не входящих? Какие перспективы может получить Москва для себя в этой ситуации?
Рассматривая ситуацию через призму межрегиональных связей, нужно посмотреть и на позиции основных региональных игроков и что и как будет влиять на политическую и военную сторону их отношений с Россией.
Китай. Является одним из ведущих игроков экономического присутствия в регионе. С одной стороны заинтересован в своем экономическом доминировании, проявляя экспансию в Таджикистане, Афганистане, продвигая инфраструктурные проекты, направленные на доминирование и отрыв Центрально-Азиатских республик от России.
Как заявил глава МИД КНР Ван И на конференции Китая, Афганистана и Пакистана, Пекин начнет реализацию ряда проектов «Одного пояса – одного пути» на фоне вывода американских войск. Одновременно Пекин готов налаживать отношения с талибами из-за жесткой антикитайской позиции радикальных уйгуров в самой Поднебесной. Сохраняется реальная опасность для Китая по переброске уйгурских сепаратистов из Синьцзяна в Афганистан и обратно. И если занятие талибами Ваханского коридора требует от КНР дополнительных усилий по мониторингу силами НОАК участка Мургабского района Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана, то защита своих инфраструктурных проектов в рамках мегапроекта «Один пояс – один путь» требует силового обеспечения безопасности.
Разумеется, Китай и «Талибан» могут в принципе достичь определенных соглашений, но талибы не откажутся от сотрудничества с уйгурами. И это является серьезной угрозой внутренней безопасности Китая, несмотря на давние связи Пекина с различными движениями в Афганистане еще со времен советского присутствия в этой стране.
Центрально-Азиатские страны. В общем плане нужно сказать, что в последнее десятилетие в приграничной полосе Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана шла активная работа эмиссаров ИГИЛ – прежде всего в среде молодежи, привлекаемой идеями социального равенства, основанных на хадисах Пророка (Нет разницы между людьми ни в цвете кожи, ни в положении, есть разница только в благочестии). По разным оценкам, данные группировки на территориях указанных республик могут достигать 10-15 тысяч человек, что может активнейшим образом повлиять на дестабилизацию обстановки в случае выдавливания в северном направлении группировок ИГИЛ с территории Афганистана.
Узбекистан. Обладает одной из самых сильных и боеспособных армий в регионе. Однако, с учетом возможного гибридного характера вероятных столкновений со сторонниками радикальных и террористических группировок, Ташкент будет вынужден взаимодействовать с ОДКБ по вопросам общей безопасности в регионе – вплоть до вступления в этот военный блок на права полноценного членства.
Следует отметить потенциальную опасность, исходящую от 9 тысяч сотрудничавших с США афганцев, которых Вашингтон планирует разместить в Узбекистане, Таджикистане и Казахстане. Не случайно, что Узбекистан отказал американцам в создании базы размещения «лояльных американским властям афганцев», хотя за каждого размещенного Вашингтон был готов щедро заплатить.
Таджикистан. Входит в состав ОДКБ, на территории расположены 201-я военная база и авиационная группировка Вооруженных Сил РФ. При имеющихся достаточно миролюбивых заявлениях политического руководства талибов о ненападении на соседей Афганистана (о чем мы поговорим чуть ниже), следует учитывать процент радикализации приграничных труднодоступных районов. При этом, в отличие от Узбекистана, в Таджикистане есть много исторически общего с Афганистаном.
В случае радикализации обстановки, нужно принимать во внимание не только фактор участия афганцев в событиях гражданской войны в Таджикистане 1992-1993 гг., но и задействование достаточно большого числа таджиков в боевых действиях на территории Афганистана в различных радикальных группировках (признанных террористическими и запрещенными на территории РФ) – и это не только «Талибан», но и «Вилайат Хорасан», «Хизб ут Тахрир аль-Исламие» и многие другие, их на территории Афганистана насчитывается более двадцати.
Нужно сказать, что при сходной социально-экономической ситуации как в Таджикистане, так и в Афганистане (исходим из подушевого дохода на одного человека в Таджикистане и Афганистане – $800 и $600 на соответственно), большой процент молодежи (средний возраст в Таджикистане и Афганистане – 22 года и 18 лет соответственно) – как огромная нищета, так и поиски социальной справедливости будут толкать людей на участие в незаконных вооруженных формированиях при условии соответствующего идеологического и информационного воздействия.
Нужно сказать и о моральном духе афганских солдат. Постоянное «колебание» кабульских политиков – то война, то переговоры – подорвали доверие к ним со стороны солдатской массы. Когда нет веры власти, то нет и желания ее защищать.
Своевременное решение президента Таджикистан Э. Рахмона о мобилизации 20 тысяч резервистов для отражения возможных рисков и угроз в случае обострения обстановки говорит о весьма реальной перспективе как приграничных конфликтов, так и возможных проявлений радикализма и сепаратизма.
Нельзя сбрасывать со счетов и старую идею создания единого «исламского халифата». И здесь наследие «большой игры» Британии в ХХ веке, деление таджиков на Северный и Южный Таджикистан (для примера – Горно-Бадахшанская область Республики Таджикистан и провинция Бадахшан Исламской Республики Афганистан) может стать одним из отправных пунктов начала конца.
Конечно, миролюбивые заявления талибов создают впечатление возможности сохранения мира. Так, на пресс-конференции в Москве Мухаммад Наим заявил: «Что касается границ в целом, то мы заверяем всех, что с нашей стороны проблем нет. Мы заверяем всех наших соседей, чтобы были спокойны относительно безопасности на наших границах. Мы также просим их не вмешиваться в наши внутренние дела. Мы этого никому не позволяем. Мы хотим решать любые проблемы путем диалога и понимания».
И еще одно громкое заявление – «Талибан» не допустит присутствия террористической группировки «Исламское государство» на территории Афганистана.
За скобками необходимо спрогнозировать период боевых действий в Афганистане и этнические чистки по выдавливанию на север группировок ИГИЛ, а также большое количество как отступающих правительственных войск, так и гражданских беженцев. Когда-то подобное на себе испытала Европа с началом боевых действий в Ливии и Сирии. Но Таджикистан – не Европа, и вряд ли беженцы захотят задерживаться в этой далеко не богатой стране. Куда они хлынут, думаем, понятно. Еще один уже обкатанный американцами прием, только в этот раз – с прицелом на Россию.
Не следует сбрасывать со счетов и экспорт наркотиков. И хотя на пресс-конференции в Москве представитель политического офиса «Талибан» Шахабуддин Делавар заявил «мы гарантируем, что предпримем меры по борьбе против производства наркотиков и хотим гарантировать это мировому сообществу, в частности, по противодействию контрабанде» – это всего лишь красивое заявление, не более того.
В Афганистане есть расхожая шутка «Если уничтожить производство наркотиков, 95 процентов афганцев станут нищими». Например, в провинции Гельменд сельскохозяйственные земли на 100 процентов засевались маком – и это в период присутствия там американцев. Сменить севооборот Министерство сельского хозяйства Афганистана так и не смогло. Откуда вдруг семена культур сельхозназначения возьмутся сейчас? И каким образом талибы вдруг откажутся от прибыльного бизнеса?
Так называемый Пянджский коридор в Таджикистане является одним из основных каналов переброски героина в Европу. Существует он со времен, когда еще не было даже СССР. И очень сомнительно, что он закроется сейчас, когда талибы заняли погранкомендатуры на афгано-таджикской границе.
В 1990-е, в период господства талибов в Афганистане, всего лишь один год был отмечен прекращением переброски наркотиков. А последующие годы талибы не смогли отказаться от этой очень важной статьи доходов своего бюджета.
Конечно, мы не сможем рассмотреть все факторы, влияющие на развитие событий и конечный результат крайне сложных взаимоотношений всех акторов региональной политики в одной статье. Но крайне важно понимать роль и место России в развивающейся крайне трагичной и резко изменяющейся обстановке в регионе. Как будут выстраиваться перспективы взаимоотношений России с талибами, членами ОДКБ и другими региональными игроками? И каковы перспективы, цели и задачи России в сложившихся условиях?
Понятно, что в данный период времени талибы не ставят перед собой задачи продвижения за пределы Афганистана, и нет, тем более, задач противоборства с Россией.
В принципе, талибов на данный момент интересует успех в борьбе за власть в Афганистане. И по сути Шахабуддин Делавар, как руководитель «департамента по связям с афганскими гражданами» политического офиса «Талибан» в Дохе, мало что может гарантировать. Просто потому, что не имеет таких полномочий и влияния на военный офис «Талибана» в Пешаваре. И уж тем более он не имеет рычагов воздействия на боевиков движения «Талибан».
Реальная сила управления операциями талибов находится в руках двух ключевых лидеров «Талибана» – Сираджуддина Хаккани, главы сети Хаккани (главный партнер Межведомственной разведки Пакистана (сеть медресе, лагерей и баз по подготовке боевиков), и муллы Якуба, сына муллы Омара – основателя «Талибана», который в настоящий момент возглавляет военную комиссию «Талибана».
Катарский офис «Талибана» мало как может повлиять на фронтовых талибов, воюющих с правительственными войсками и силовиками в Афганистане. Так что все эти политические заверения мало что стоят на практике.
России сегодня необходимо предпринимать практические шаги по усилению группировок войск и сил, входящих в состав ОДКБ. Необходимо понять, что сущность «Талибан» не изменилась, давать реальные обещания по вопросам военного нейтралитета могут совсем другие люди, но они на переговоры не идут.
Следует разработать целый комплекс мер исходя из понимания как военной, так и политической обстановки. И то, что в складывающихся условиях возрастает роль России в качестве реальной силы, способной защитить республики Центральной Азии – как сейчас, так и в будущем, – следует воспринимать позитивно и реалистично.
Надо готовиться к реальному отражению террористических угроз. Американцы не просто так выпускали этого джина «Талибан» из бутылки. Однако, по опыту боевых действий против террористических группировок в Сирии, можно с уверенностью сказать, что это может быть только война технологий, в том числе и с широким применением ударных беспилотных средств.
Следует также усилить борьбу с незаконной миграцией как в России, так и в самих республиках Центральной Азии. Наращивать контрпропаганду идеям джихада и терроризма.
Завершая статью, хочется сказать, что мы не сможем в таком коротком формате обсудить и десятой доли проблем, связанных с экспансией движения «Талибан».
В любом случае, политический диалог необходим со всеми участниками афганского конфликта. Однако России не стоит забывать проверенную временем истину «Хочешь мира – готовься к войне».
